Чтобы увидеть запись полностью, щелкните ее заголовок
От публикатора

Цикл лубочных новелл Михаила Корягина «Сталин и дураки», датируемый серединой 70-х годов ХХ века, уцелел и дошел до нас чудом, наперекор обстоятельствам. Единственный доступный его экземпляр – небрежная, явно сделанная наспех копия, однозначно не авторская. Исходная распечатка, вероятно, прилагалась к истории болезни автора и сгинула вместе с ней.
Сам по себе этот цикл изрядный нонсенс и стоит особняком в корпусе текстов советского «самиздата». Достаточно сказать, что автор описывает, пусть и в скоморошьем преломлении, события, протекавшие перед его взором. С большинством персонажей Корягин, неприметный рядовой сотрудник кремлевской канцелярии, так или иначе пересекался. А с некоторыми работал бок о бок почти тридцать лет.

Ни Сталин, ни его окружение не были для Корягина легендарными фигурами. Он этих людей просто знал. И уже сам легендировал, как считал нужным, попутно отряхнув с них расхожие мифы хрущевских лет. Уникальность политической сатиры Корягина в том, что мифологию он взламывал реальными фактами, неизвестными его современникам, и потому выглядевшими невероятнее мифов.
Вот, собственно, и ответ на вопрос, почему эта едкая «стебная» антисоветчина выпала из обоймы самиздатовских текстов. Несмотря на крепкий юмористический заряд, у свободомыслящей публики 70-х она вызывала скорее полную оторопь, нежели смех. Корягин переборщил, и концептуально, и стилистически. Его новеллы оказались не к месту и не ко времени.
Подробнее о самом Корягине и парадоксальной истории, приключившейся с его сатирой, мы расскажем в послесловии. А сейчас – просто читаем.

Как упарили Марка Бернеса

После исторического пленума, где сняли Хрущева, пришел к власти Л. И. Брежнев. Никита Богословский и Сергей Михалков сидели после бани в "Метрополе" - месте встречи высшей творческой интеллигенции того времени.
Заказали лимончик, коньячок и кофе. И тут в зал заходит Марк Бернес, который в то время славился как человек очень резкий и по-своему справедливый. Бернес подходит к их столику и заводит разговор - как дела, да как парок? И тут вдруг Богословский начинает врать. Мол, новый генсек для себя построил такую баню! Такой класс! Такие массажистки! У Бернеса аж руки задрожали.
- Слушайте, а как мне туда попасть?
- Ну, мы тебе ничего не обещаем, вот как договоримся, то и тебя возьмем.
Проходит месяц, Михалков и Богословский встречаются, выпивают, звонят Бернесу и говорят:
- Марик, мы договорились! Завтра идем в генсековскую баню.
- Спасибо! Где встречаемся, во сколько, с собой что брать?
- Давай в семь около Метрополя. С собой ничего не бери.
- Как ничего? Надо хотя бы халат, полотенце, тапочки...
- Какое на хрен полотенце, там тебе дадут что хочешь! И тапочки, и полотенце, и зубную щетку, и массаж сделают девки молодые.
На следующий день Михалков и Богословский подъезжают на "Волге" к Метрополю, берут Бернеса и минут 40-45 катают его по Китай-городу. Тот ничего не понимает, чего его по Китай-городу катают? - Надо от КГБ-шного хвоста оторваться, - говорит Богословский. В итоге покатались еще полчаса. Въехали в темную и грязную подворотню.
- Это что, и есть хваленая брежневская баня? - разочарованно говорит Бернес.
- Да нет, это вообще-то черный ход, отсюда бутылки выносят...
Заходят в баню, проходят длинным темным коридором, много поворотов, закоулки. Наконец, заходят в кабинет. Мягкая кожаная мебель, красное дерево, стол дубовый, телефон.
- Вот это да! Это что, Брежнева кабинет? - спрашивает удивленный Бернес.
- Ты что! Это банщика, давай раздевайся, пошли париться.
- А где раздеваться?
- Да прямо здесь.
Выпили по рюмке коньяка, Бернес разделся.
- А полотенце и тапки?
- И тапки и полотенце дадут, иди.
- А вы чего не раздеваетесь? - спрашивает Бернес.
- А мы тебя догоним, мы тут уже были. Еще по рюмашке и придем, - говорит Богословский. - Марик, пойдешь по коридору - смотри не споткнись. Метров через десять повернешь направо, там увидишь, такие гобелены висят, вот за ними дверь. Входишь туда, там предбанник. Голый Бернес заторопился по коридору - направо, налево, подходит к этим гобеленам, открывает дверь, влетает. Яркий свет. Это банкетный зал ресторана "Славянский базар", где в этот момент отмечали 70-летие Яншина. Голый Бернес вошел в зал, когда произносился очередной тост. Немая сцена! После этого Богословский и Михалков боялись попасться Бернесу на глаза и съехали жить на дачу. А Бернес регулярно звонил жене Михалкова - Наталье Кончаловской - и спрашивал: "Натуленька, эта заикающаяся б... и его дружок Богословский не появились еще"?